Команда Sparkle встретилась с Николаем Усковым незадолго до его назначения на должность главного редактора журнала Forbes Россия. Мы поговорили с Николаем о его успехах, о профессиональном пути и вдохновении.
Как Вы отреагировали на предложение стать главным редактором журнала Forbes Россия?
С энтузиазмом.
Сложно ли было расстаться с проектом «Сноб», в котором была проделана колоссальная работа? Все ли из задуманного успелось реализовать?
Я люблю идти вперед, хотя рад, что оставил «Сноб» в хорошей форме. Некоторые идеи помешал реализовать кризис, а в остальном я всем доволен.
Что бы Вы хотели привнести в издание и в проект Forbes Россия в первую очередь?
Я бы хотел использовать свой опыт в том, чтобы упрочить лидирующие позиции этого журнала в России.
Что из задуманного в проекте «Сноб» удалось реализовать за эти годы?
Прежде всего, это уникальный сайт Сноба, трафик которого вырос в десятки раз, а это пять миллионов уникальных пользователей в месяц. По версии Медиалогии «Сноб» — самый цитируемый журнал в стране, и зачастую опережает телевизионные каналы и газеты.
Это очень приятно, учитывая, что редакция гораздо меньше большинства изданий, фигурирующих в данном рейтинге. Фактически нам удалось бутиковый журнал превратить в один из самых влиятельных ресурсов на медиа ландшафте России. Это выше тех ожиданий, с которыми я шел в «Сноб».
Я понимал, что сайт у Сноба сильный и интересный, но мне все же казалось, что в нем много монотонности. Как выяснилось, достаточно добавить несколько скандальных публицистов и звезд из команды GQ, и все изменится.
Как выяснилось, достаточно добавить несколько скандальных публицистов и звезд из команды GQ, и все изменится.
Как вы строите отношения с Вашей командой, как создается атмосфера в коллективе?
У каждого творческого человека есть свои плюсы и минусы. Иногда минусов больше, но ты понимаешь, что тот единственный плюс, который есть, стоит того, чтобы терпеть. Не следует требовать от работника, чтобы он универсально подходил под все задачи. Нужно найти его сильную сторону и использовать по назначению, а на все остальное можно закрыть глаза. Пожалуй, это основной принцип в работе с командой. Поэтому от меня люди не уходят, а если иногда и уходят, то по личным обстоятельствам.
Я не из тех начальников, которые требуют непременно быть на рабочем месте в девять утра. Важен результат, и он не всегда может быть регулярным. В творчестве очень трудно добиться качества на постоянной основе: иногда получается 4 материала в месяц от автора, а иногда с трудом два. Но ты все равно понимаешь, что этот один материал будет сильным и о нем будут говорить, поэтому лучше дать человеку работать таким образом, чем совсем его лишиться.
Ваше отношение к социальным сетям?
Социальные сети привели к инфляции информации и к кризису журналистики. Сейчас фактически любой эмоционально написанный текст продается гораздо лучше, чем содержательный. Мы живем в ситуации, когда значительная часть ресурсов будет больше и больше ориентироваться на резонанс в социальных сетях и провокацию. Совершенно конкретно происходит изменение языка и перенос акцента с разума на эмоции. Все это меня скорее огорчает. Мне кажется, это опасным, и я надеюсь, что серьезные СМИ смогут выжить благодаря системной поддержке общества, которое будет понимать, что ей нужны не только бойкие писаки, но и журналисты, способные вести определенную тему годами, являясь экспертами в той или иной области. Если смотреть на развитые медийные рынки Великобритании и США, такие меценаты есть.
У каждого творческого человека есть свои плюсы и минусы. Иногда минусов больше, но ты понимаешь, что тот единственный плюс, который есть, стоит того, чтобы терпеть.
Ваше мнение о журналисткой этике?
Прежде всего, следует сохранять независимость. Если говорить о серьезной журналистике, которая не может базироваться на частном интересе. Мне кажется, что нужно очень четко и ясно понимать, что есть ответственность за то, что ты публикуешь.
Я сам очень люблю брать интервью. Мне кажется, это одна из самых главных привилегий моей профессии, но это сложная задача. Готовясь к интервью, я много читаю о персонаже, интересуюсь, о чем человек говорил до этого, пытаюсь понять мотивы и возможную драматургию. Часто журналисты забывают, что очень важно жить в теме. Моей темой являются люди, которые принимают решения. Я стараюсь с ними общаться, быть с ними на ТЫ, и это облегчает задачу. Они не воспринимают тебя как чужого, видят в тебе человека из их круга или как минимум человека, вхожего в этот круг. И соответсвенно они охотнее с тобой разговаривают, откровеннее. Благодаря этим навыкам ты получаешь эксклюзивную информацию.
Вы производите впечатление искреннего человека. Насколько удается сохранить чувство верности себе в профессии?
Я все-таки не журналист, а редактор. Моя работа в том, чтобы делать правильный медийный коктейль, и я его делаю. Это главное, за что я отвечаю. Чаще случается, что я беру интервью не такие, какими бы я хотел их видеть, а какие необходимы. И это дает мне возможность требовать от своих журналистов другой откровенности, другой искренности и резкости. Работа главного редактора — не портить ни с кем отношения, а наоборот, выстраивать их, поддерживать и улучшать. Он должен уметь гасить конфликты, которые могут возникнуть. Журналист может устроить скандал, а работа главного редактора — прикрывать этого журналиста, и моя стратегия заключается в этом.
Был ли у Вас наставник?
В свое время была школа Men’s Health, редакция, в которую входили Илья Безуглый и Александр Маленков — одна из самых профессиональных команд на рынке. Это был полезный опыт, я благодарен той команде. Они научили меня видеть текст и смешить его, чтобы он действительно мог быть смешным. MH в то время был одним из самых смешных журналов в России, в нем был прекрасный, тонкий, в чем-то английский юмор. От них же пришло и внимание к деталям. Меня сразу взяли в команду и сразу редактором, что было невероятно. А в скором времени я стал главным реактором. Было страшно интересно, на мне была большая ответственность, но в итоге результат получился достойным.
Вскоре последовало предложение от GQ, от которого просто невозможно было отказаться. Тем более, что GQ и его формат мне всегда очень нравились, еще до того, как издание стало выходить в России. Мне казалось, что это очень интересный и правильный журнал, запущенный в правильное время.
…важно понимать, что ум — это тоже сексуально. Можно сделать умный журнал скучным и занудным, а можно сделать его эротичным и возбуждающим. Это достаточно тонкая грань, и важно соблюдать баланс.
Если говорить об учителях, то это, конечно, Дерк Сауэр, потрясающий специалист. Увы, мы не так много общались, но те несколько разговоров, которые у нас были, дали мне очень много. В частности, Дерк мне объяснил, что, о чем бы ты ни писал, ты должен писать о сексе. Сейчас я меньше придерживаюсь этого правила, чем во времена GQ. У Сноба, например, несколько иная ниша, здесь не обязательно все время об этом думать, но, перефразируя эту мысль, важно понимать, что ум — это тоже сексуально. Можно сделать умный журнал скучным и занудным, а можно сделать его эротичным и возбуждающим. Это достаточно тонкая грань, и важно соблюдать баланс. Все, что хорошо сделано — это сексуально. Как справедливо говорил Стив Джобс, «мои гаджеты хочется лизнуть».
Conde Nast — другой мир, совершенно другая школа. Там я чувствовал себя на своем месте. Издательство мне больше подходило по характеру, так как я люблю дисциплину, правила, ведь я германист по образованию, мне все это очень близко и понятно. Мне нравится гламур, нравится первый класс — это история про Conde Nast.
Должен ли у хорошего журнала быть гайдбук?
Я никогда не считал, что нужны какие-либо гайдбуки. На мой взгляд, в журнале должно быть достаточно неформальности. Никогда не верил в формат. Он, безусловно, существует: ты понимаешь, что можно, а что нельзя. Но в целом я всегда исходил из того, что самое увлекательное — это то, что можно все, но важно, как это будет выглядеть.
Также я относился и к своим лекциям в университете, если я чувствовал, что аудитория устала и ей нужна разрядка, я начинал рассказывать дурацкие байки. Это живое поведение, и журнал должен быть живым, непосредственным.
Какой бы Вы дали себе совет в начале пути?
Советовать что-либо достаточно сложно, я пришел к выводу, что в любой биографии есть существенный фактор случайностей и удач. Я могу сказать, что и в моей биографии он есть. Я успел заскочить в последний вагон поезда строящихся медиа, и мне удалось сделать неплохую карьеру, но это был все же последний вагон.
Я успел заскочить в последний вагон поезда строящихся медиа, и мне удалось сделать неплохую карьеру, но это был все же последний вагон.
Вы совершили короткий путь от редактора до главного редактора…
Да, я попал на рынок в тот момент, когда он еще создавался, и можно было построить быструю карьеру. Сейчас это сделать практически невозможно. Все еще достаточно молоды, и сегодняшние главреды будут сидеть до скончания века. Если бы я начал еще раньше, думаю, моя биография была бы еще более интересной. Очень важно не пропустить момент, когда у тебя есть исторический шанс. Люди, которые начали в 80-90х добились существенно больших успехов, чем я, который начал в начале нулевых. Они возглавляют телекомпании, крупные бизнес-структуры.
Немного жалею, что упустил телевидение, несмотря на то, что я делаю телевизионные проекты и некий опыт в этом есть. Телевидение в то время было очень интересной историей, по тем возможностям, которые открывались не только в финансовом плане, но и творческом. Сейчас тот ландшафт, который мы имеем в телевизионных медиа, начал складываться тогда, в 90е. Идеальный пример — Леонид Парфенов, не важно на телевидении он или нет, он остается Леонидом Парфеновым, нашим главным телеведущим и ролевой моделью для всех телеведущих. Это было потрясающее время, я его упустил, но я не упустил другое. Это не было ошибкой, так как я занимался наукой, и университет мне очень многое дал. Нужно было потратить некоторое время на приобретение фундаментального знания, хороших манер, кругозора, новых идей и дисциплины ума.
Если все же что-то советовать, то рекомендую внимательно относиться к тем возможностям, которые предоставляет жизнь. Самое важное их не упустить. Как говорят, немаловажно ехать в одном лифте с важным человеком, но чтобы ехать с ним в этом лифте, требуется как минимум быть поближе к этому лифту. Это и есть искусство построения своей биографии. Ошибка, которую часто совершают люди — они выбирают ту профессию, которая сейчас востребована. Следует смотреть вперед и понимать, чем будет жить мир завтра.
Как говорят, немаловажно ехать в одном лифте с важным человеком, но чтобы ехать с ним в этом лифте, требуется как минимум быть поближе к этому лифту.
Однажды Вы сказали, что путь к успеху, это когда ты не концентрируешься на деньгах, а занимаешься тем, что тебя вдохновляет и помогает реализоваться…
Это все зависит от того, как складывается жизнь, повезло или не повезло в каких-то ситуациях. Можно быть как герои фильмов Вуди Аллена, которые весьма очаровательны, но чаще очевидные неудачники. От этого они не перестают быть обаятельными. Вполне можно быть обаятельным неудачником и жить вполне неплохо. Не обязательно всем становиться звездами, тут важно, в первую очередь, адекватное отношение к себе, если что-то в жизни не сложилось, не стоит расценивать это как катастрофу.
Как Вы относитесь к светской жизни и медийной стороне профессии?
Все это я не очень люблю, но понимаю, что это важная сторона работы.
Хорошо, когда от светских событий есть какой-то прок, если я знаю, что встречусь с каким-нибудь важным для себя человеком. Не вызывает интереса светская жизнь, когда ты просто должен появиться на определенном количестве мероприятий или же чтобы тебя постоянно узнавали фотографы. Меня мало беспокоит, есть ли моя фотография в свежем TATLER или нет, это все лишнее.
В первую очередь, это необходимо для работы главного редактора, в отличие от журналиста. Главный редактор должен быть медийным человеком: это облегчает установление контактов, получение эксклюзива, расширяет его аудиторию. Если люди с тобой общаются и понимают, чем ты занимаешься, со временем они становятся твоими читателями.
Вы считаете, Вас видят таким, какой Вы есть, или это все-таки определенный образ?
Безусловно, образ, мы не можем быть такими, какие мы есть. Я рефлексирующий, в чем-то скучный человек, не люблю ходить в театры, в кино, предпочитаю сидеть дома, однако, люблю путешествовать, при этом равнодушен к еде. Есть люди, которые помнят тысячу анекдотов, я не помню ни одного. Зато я могу копаться в собственной жизни, своих ощущениях и часами изматывать всех своими рассказами. Есть реальность, в которой я работаю, и в этой реальности я должен быть интересен, должен посещать премьеры, спектакли, восторгаться творческими людьми, но это другая жизнь, не совсем я.
Как Вы работаете над собой, чему сейчас уделяете Ваше внимание?
Периодически пытаюсь бороться с вредными привычками, заниматься спортом, все это в моей жизни есть. Важная штука — обслуживание своего организма, потому что жизнь может оказаться очень долгой и важно, чтобы ее качество не портилось. Важно, чтобы всегда были силы работать, достигать желаемого, не только сейчас, когда ты молод, но и когда пройдет какое-то время. С этой точки зрения какую-то значительную часть жизни я уделяю себе и своему физическому состоянию. К счастью, у меня хорошая генетика, но если я не буду заниматься спортом, стараться бросить курить или меньше употреблять алкоголь, через какое-то время я просто буду хуже справляться со своими обязанностями и буду видеть мир менее красивым.
Есть реальность, в которой я работаю, и в этой реальности я должен быть интересен, должен посещать премьеры, спектакли, восторгаться творческими людьми, но это другая жизнь, не совсем я.
Вы сказали о том, что любите путешествовать. В чем для Вас залог идеального отдыха, поездки?..
Я люблю самый разный вид отдыха. Организм нуждается в определенном количестве солнечных лучей, необходимо море, нужны спорт и забота о себе. В то же время, мне очень нравится путешествовать в пространстве чужой культуры. Здорово, когда можешь открыть для себя новое место, познакомиться с новыми людьми, увидеть, как они живут. Всегда интересна новая кухня и местный алкоголь. При всем этом, получаются путешествия не только в пространстве, но и в определенной культуре, в которой мы познаем себя, расширяем границы, отражаемся в этих зеркалах. Мир так красив и удивителен, его хочется видеть и узнавать бесконечно.
Что Вас поразило из недавних направлений?
Я много чего видел и, конечно, одно из любимых направлений — это Европа. Из последних поездок меня поразил Белград. Не планировал отправиться в этот город, но был самолет, пересадка и несколько свободных часов, чтобы посмотреть город. Я был совершенно потрясен, познакомившись с ним. Белград оказался уютным, разным, с очень симпатичными людьми и вкусной едой. Вышла весьма неожиданная и приятная история.
Не так давно был в Риге, в которой очень красивое меланхолическое море, дюны и сосны.
Если говорить о месте, где хотелось бы пожить, больше всего люблю Рим. Могу бесконечно им любоваться, гулять по одним и тем же улочкам, каждый раз открывая для себя что-то новое. Город очень теплый и гостеприимный. В нем есть какая-то вечность, которая там живет и меня привлекает, во многом потому, что я историк.
Какие книги произвели на Вас наибольшее впечатление в детстве?
Если говорить о книге, с которой начинается моя взрослая биография — это «Братья Карамазовы». Прочел ее в 14 лет, это первая серьезная книга, и это оказался очень удачный выбор. После прочтения Карамазовых, я сразу превратился из ребенка во взрослого человека. В первую очередь, я стал по-взрослому мыслить. По большому счету Достоевский достаточно примитивный писатель, у него очень небольшой набор художественных средств, и многие его за это критиковали, тот же Набоков, например.
Из книг этого года меня очень впечатлила Гузель Яхина, которая пока мало известна и не так давно представила свой дебютный роман «Зулейха открывает глаза». Я был совершенно потрясен масштабом работы, красотой и важностью темы. Это история татарской женщины, которая живет в неком средневековье, занимается сельским хозяйством и после несчастных событий в жизни открывает для себя новый мир и освоение пространства. Написано очень глубоко и восхитительным языком, временами создается ощущение, что человек, который это написал, должен быть очень старым, но нет.
Литература — это ремесло, не только вдохновение. Каждый великий писатель заставлял себя писать. Это труд, долгий труд. Только у бездарных писателей может возникнуть мысль, что ему сегодня не пишется. Хороший писатель садится и работает, и так должно быть всегда.
